Форум » Уходящая Эпоха Сеймуров » Королевская охота ( мини-отыгрыш ) » Ответить

Королевская охота ( мини-отыгрыш )

Edward Seymour: Добрый день, дамы и джентельмены! Предлагаю всем нам потешить себя королевской охотой! Да-да, это именно то, о чем вы подумали! Надеваем охотничьи костюмы и вперед, на поиски удачи! Сегодня будем загонять оленя!

Ответов - 47, стр: 1 2 3 4 All

Edward Seymour: Король Генрих желал веселиться. Его неугомонная натура после развода с Анной Клевской тербовала ярких эмоций. А тут еще эта крошка Говард при Дворе появилась, и как и планировалось, очаровала Тюдора в три счета. Эдвард прекрасно помнил, как в бытность Анны Болейн Тюдор то и дело охотился со своей пассией, скакал по лугам и лесам, уединялся в тени дубовых рощ... Это было полезно и для новой любовницы короля и для самого Генрихаю После таких прогулок он становился милостивым и добрым, как в былые времена - времена, когда у него с Екатериной Арагонской было еще все хорошо... - Нужно устроить большую королевскую охоту. - Эдвард произнес это спокойно и без лишних объяснений. И Брендон понятливо кивнул. Саффолкский лучше всех знал, к чему клонит граф Хартфорд, а потому Эдвард и не сомневался, что Чарльз поможет ему в устройстве этого увеселения и оно получится как нельзя более достойным.

Charles Brandon: - Вы правы, Эдвард. Надо развлечь Генри. - Саффолкский не часто соглашался с Сеймуром так просто. Но вот уже по второму вопросу они нашли общий язык. Первым была Кетрин. Кетрин Говард. Та самая, которую они, едва доставив ко Двору Тюдора, последний успел заметить и решить про себя, что влюблен до безумия. Дары и милости Генриха на юную Говард сыпались как из рога изобилия, но пока она не стала королевой, приходилось тратиться на нее изрядно. Титул Герцога более приносил почет, чем деньги. И хотя Брендон не жаловался на их отсутствие, тратиться на наряды для этой девчонки как то не хотелось. А вот Сеймуры знали свое дело, и Эд спускал целые состояния на то, чтобы крошка Китти выглядела более чем достойно пред глазами Генриха. И вела себя так же. Кажется, он даже нанял для нее учителей.... Но стоп! Говорили про охоту. - Хорошо, Эдвард. Я только за! Все необходимое со своей стороны я приготовлю. Но мне потребуется один день, чтобы все прошло на высшем уровне. Сеймур кивнул. Да, в последнее время они и правда прекрасно понимают друг-друга.

Elizabeth Seymour: Охота... Как давно Элизабет не была на подобных увеселениях! А ей, герцогине Уинчестер, сам Бог велел развлекаться подобным образом... Но есть ли у нее время на подобные развлечения? И желание? Роскошная зеленая амазонка с длинным развевающимся шлейфом прекрасно гармонирует с каштановыми волосами Лиз; быстрая лошадь под седлом - подарок Эдварда ко Дню рождения. Грегори, слава Богу, не потащился на охоту. Жалкий трус! К тому же, у него простуда, и он то и дело пьет какую-то гадкую настойку. Ну что ж, пусть лечится! А она сегодня повеселится! Очень вредно не веселиться, особенно, если заслуживаешь этого... Быстрая тень промчалась мимо нее, лошадь пришпорена и остановилась. " Сегодня все будут заняты друг-другом, так что не уезжай далеко, Лиз! - Быстрый шепот Эдварда - Я тебя найду в обед. Побудем немного наедине..." Ах, сегодня поистине блаженный день! У каждого свои тайны, свои секреты, свои занятия!!! И все это под видом охоты! Несчастный олень! Не думалось ему, наверное, что сегодня он станет для английской знати козлом отпущения!


Henry Seymour: Все словно с ума посходили с этой охотой! Все рады, словно Царство Небесное спустилось на Английское королевство, а не предстоит просто загнать несчастного оленя. Но Генри Сеймур прекрасно понимает, где собака порылась... После смерти Джейн Сеймур Двор находился в трауре, а Тюдор в кошмарном, мрачном настроении. Рисовал проекты замков, беседовал со своим шутом, казнил еретиков... Лучше ему на глаза было и не попадаться. Но теперь все должно измениться, с тех пор, как при Дворе появилась эта розочка без шипов - Китти Говард! Хорошенькая! Генри уже присматривался к ней. Что поделать - ему, как и Томасу нравятся женщины. Это Эдвард может без них обходиться месяцами! Впрочем, и он не может: у него есть Лиз. Но сегодня Генри прекрасно понимал, что вставать поперек пути Тюдору - это не только значит рисковать своей головой, но и поломать в наглую далеко идущие планы брата, Эдварда. Именно он на пару с герцогом Саффолком нашли эту девчонку и привезли ее ко Двору... Хитрюги! И как только они умеют так просчитывать все наперед! Генри едет медленно, все время оглядываясь, в надежде, что скоро покажется та, ради которой он сегодня на этой охоте - Анна Клевская. У него для леди Анны подарок - белый сокол - геральдическая птица Клевии. Не к месту, охота - то не соколиная... Но миледи Клевская должна быть очарована и, несомненно, возблагодарит его каким-нибудь не менее приятным авансом...

Thomas Seymour: Наконец-то! Он успокоился, и кажется , Анна Клевская успела его по-настоящему очаровать! Хвала Богу! Он наконец-то нашел себе Анну и не станет приставать к той, которая желанна мне! Двое на жену брата - это уже перебор, а этот сопляк, кажется, готов кидаться на все, что шевелится! Парнишка шустрый! Абсолютный Сеймур! И принцессу крови ему, и герцогиню Клевии, и жену Эдварда.... - Для кого сокол столь редкой породы? - ухмыльнулся Томас, проносясь мимо Генри, хотя прекрасно знал для кого - для Анны Клевской, любимой сестры короля! - Впрочем, для кого бы он ни был, ты балуешь эту леди! Она уже отдалась тебе? - едкая улыбочка на губах. Генри должен по крайней мере, смутиться от столь прямолинейного вопроса. - Хорошо, спрошу проще - Не унимался Томас - Она уже с тобой переспала? Клевская?! Послушай совет бывалого, братишка! Леди ее породы тяжело принимают подарки и еще тяжелее их затащить в постель! Найди себе кого-нибудь полегче на подъем, Генри! Эта немка измотает тебя на паклю! Томас громко рассмеялся, вернее - практически заржал над собственной шуткой и ускакал вперед. Нет, надо -таки сказать Эду, пусть вправит этому безнадежному романтику мозги. Жениться ему надо, а потом можно волочиться за кем вздумается: хоть за родной сестрой! Стоп! Хавтит с нас и Эдварда! А то про Сеймуров пойдет дурная хула: мол настолько желают монополизироваться при Дворе, что даже спят друг- с другом! Томас скосил взгляд и поискал среди придворных Анну Стенхоуп... Неужели эта чертовка решила сегодня наказать его своим отсутствием?

Anne of Cleves: Сама забава охоты, травли прекрасного и грациозного животного - оленя, было мало приятна и понятна Анне, в чем же тут веселье, о котором твердят все вокруг? Да и по правде говоря, хорошей наездницей «любимую сестру короля» назвать было нельзя. В Клевии охота – мужская забава, женщин туда не допускали, стало быть и необходимости обучаться верховой езде у принцессы Анны и у ее сестер не было. Как видно, напрасно, ведь сейчас ей бы это умение очень пригодилось… Оставалось только восхищаться с какой грацией держится в седле юная Кэтрин Говард, ни капли не смущающаяся оценивающих взглядов мужчин из окружения короля, или скажем очаровательная маркиза Уинчестер, которая в изумрудной амазонке выглядела настоящей лесной дриадой. Все же сама принцесса Клевская более охотно осталась бы у себя в милостиво пожалованном ей замке Хивер, но ежели Его Величество король Генрих пригласил свою «любимую сестру», то выбора нет, Анна обязана была там появиться… Благо сам Генрих, зная о том, что принцесса Анна не самая лучшая в мире наездница, не только велел подобрать самую спокойную лошадь, но и приказал одному из своих слуг, милому молодому человеку со светлыми кудрями, всюду следовать за знатной дамой. На всякий случай.

Anne Stanhope: Разгорячённая лошадь Энн упрямо грызла удила и так и норовила увлечь свою хозяйку в сторону тонконогого арабского жеребца, на котором сидел неизвестный фрейлине молодой вельможа с итальянским акцентом. Девушка с трудом сохраняла самообладание, стараясь обуздать порывы вороной кобылки, однако, на все приветствия отвечала счастливыми улыбками и казалась настоящим воплощением безмятежной молодости английской знати. Впрочем, поводов для радости у Анны было немного. Точнее, всего один – она наконец вернулась ко двору, подарив в этом году дому Сеймуров уже второго здоровенького малыша. Это был пятый ребёнок леди Стенхоуп, о чём нельзя было сказать ни по её фигуре, ни по характеру. Беременности и роды, казалось, протекали для этой вечно юной кокетки бесследно. Но как и во всём, что касалось частной жизни Сеймуров, это только казалось. Начнём с того, что первое дитя умерло ещё в младенчестве. Сыновья Эдвард и Генри практически сразу были отняты от матери и отданы на попечение родни герцога Сомерсета. Белокурый ангелочек Анна прожила с мамой всего год, после чего Эдвард заявил, что его супруга может своими взглядами на брак (ах, кто бы говорил!) дурно повлиять на дочь и ребёнок отправился к матери Сеймуров, леди Уэнтворт. И наконец, крошку Маргарет, всего трёх недель от роду, накануне вместе с целым штатом прислуги и лично выбранной Анной кормилицей (хотя бы это ей позволили сделать для своего ребёнка) отправили к бабушке вслед за сестрой. Муж настоятельно рекомендовал рыдающей Энн немедленно вернуться ко двору и не разыгрывать драму. В этом случае ей будет позволено видеться с детьми в любое угодное для неё время, если, разумеется, это не будет расходиться с интересами семьи. С пятой раной в груди Анна расточала томные взгляды и игривые улыбки, стараясь упиться придворной жизнью, как вином. Тем более сегодняшнее развлечение было вполне в её вкусе – травля обещала целый букет острых и отчасти позабытых вне стен Уайтхолла ощущений. Внезапно лошадь Энн дёрнулась влево, спасая свою наездницу от столкновения с несущимся мимо герцогом. Муж, видимо, веселился вовсю. Ещё бы – в гуще толпы для него призывно зеленела амазонка Элизабет. Девушка едва удержалась от того, чтобы плеснуть разносимым тёплым вином под хвост его жеребцу (хвост, надо сказать, гордо реял на ветру в приподнятом состоянии, очевидно, породистое животное было солидарно со своим хозяином). Призвав себе на помощь всё смирение Христово, Анна презрительно передёрнула плечами и направила кобылу в противоположную от Сеймуров сторону. Ей нужны были силы и стимул, чтобы исправно и добросовестно играть роль слепой супруги и доброжелательной невестки. После всего произошедшего не было ни того, ни другого.

Thomas Seymour: - Мой брат уже давно не стоит твоего негодования, Анна! - Тихий вкрадчивый голос над самым ухом, и лошадь даже встрепенулась под своей наездницей. Рука Томаса Сеймура ласково погладила гнедой бок кобылы Анны Стенхоуп, чтобы успокоить животное.- Пускай себе резвится с Лиз! Какое тебе до этого дело? Когда ты видишь их вместе, то на твоем лице всякий раз такое выражение, словно ты только что узнала, что Эд с ней спит! - Томас не выдержал и расхохотался, словно над самой невинной шуткой. - Пора бы попривыкнуть к этому факту и даже смириться! Тем более, что я всегда готов со всем рвением заменить твоего нерадивого супруга! А между тем, Анна, кроме желания обладать тобой сегодня у меня есть одно известие для тебя... Не слишком приятное, но нам его стоит обсудить, и подумать, как выпутать тебя из этой истории. И клянусь честью, мне бы хотелось, чтобы твое спасение пришло из моих рук, а Эд хоть один раз, хоть в чем-то остался с носом! Томас исподлобья глянул на невестку и незаметно указал взглядом в сторону. - Встретимся через час, под старым дубом, у источника. Мне есть что тебе сообщить, Энн.

Edward Seymour: Чудный день! Право, чудный! Эд краем глаза заметил скучающую и негодующую в седле гнедой свою жену, Анну. останавливаться для разговора или обмена любезностями с ней не было желания. Сколько можно ей делать это лицо при виде законного супруга, ?! Правила в их семье давно установлены и незыблемы. Эдвард промчал галопом, подставляя лицо ветерку и поравнялся с Чарльзом Брендоном и леди Рочфорд, о чем -то беседующими. Странно видеть их вместе, да еще секретничающих... - Осторожно, Ваша Светлость! - Хмыкнул Эд Брендону. - Рядом с Вами самая опасная женщина Английского Двора. Не правда ли, миледи? Серые глаза Джейн Болейн сразу округлились - то ли от негодования, то ли от неожиданности. Позволить себе такую почти шутку Эдвард мог вполне. Леди Рочфорд рассматривалась им, как старшая фрейлина, как только маленькая Китти Говард взойдет на трон. - Миледи Джейн... - Сеймур снова улыбнулся - Мы с герцогом Саффолкским готовим Вам великую миссию, и надеемся, что Вы с ней блестяще справитесь. Так же блестяще, как и тогда, когда служили моей сестре, королеве Джейн...

Jane Parker: -Милорд! Джейн Паркер была поражена. Но быстрекьо собравшись с силами скроила самую любезную физиономию из тех на которые была способна -Всегда к вашим услугам милорд! У- гад чешуйчатый! Впрочем леди Рочестер ругнула милорда Сеймура лишь потому, что давным-давно разучилась думать о людях что то кроме самого подозрительного и едкого, и не видела в придворных особых добродетелей. То есть воспринимала их такими какие они есть. Вообще то именно Сеймур лично ей, Джейн не сделал ничего такого явно плохого, а его сестра, дорогая королева- упаси Господь ее голубиную душу- всегда была сама доброта. И она Джейн была для своей коронованной тезки самой верной, самой преданной служанкой, все это знают! Как и то что именно мисс Паркер , бывшая миссис Боллейн может жестоко расправляться с врагами и не прощает обид. Впрочем сейчас не время много думать. Чего чего там ей приготовили? Джейн поудобнее пристроилась в седле и понимающе взглянула на Брендона. Эта крошка Говард… вот оно что… кажется понятно. Но что именно скажет герцог Саффолский?? Ну кроме видов природы и самочувствия двоюродной тетушки?

Anne Stanhope: Анна не шевельнулась в седле. Внезапное появление Томаса не было для неё таким уж внезапным – Сеймур нередко возникал рядом в тот момент, когда Энн не должна была его ждать. И на этот раз, как и не единожды прежде, девушка предчувствовала его приближение. С губ леди не сходила улыбка, однако, гогот барона Садли сделал её жёсткой и отчасти надменной. - Негодование? Мне просто противно, – ручка в бархатной перчатке брезгливо сжалась, будто девушка нечаянно притронулась ею к запылённому стеклу или крестьянскому ребёнку. – А у тебя хватает бестактности щеголять тем, что досталось легко и не по праву. Слегка ударив лошадь по бокам каблуками сапог (сапог с изумительным французским шитьём – перефразируя римлян, что позволено Сеймурам, то не позволено иным), Анна направила животное в сторону «возлюбленной сестры короля». Через плечо на Томаса взглянули прищуренные смеющиеся глаза: - Загадки? Я приду. Но спасаться впору от Вас, милорд. Красавицу не беспокоило то, как могут быть поняты её слова стайкой придворных блюстительниц нравов, которые здесь же неподалёку не упускали возможности поукорять легкомысленных фрейлин с высоты своего возраста и коренастых лошадок. В конце концов, совать свой длинный нос в дела жителей Вулфхолла было позволено лишь тем, кто готов был расстаться с ним, а заодно и с головой. Поприветствовав поклоном и искренней улыбкой Анну Клевскую, девушка остановила гнедую кобылу немного позади от принцессы. Несмотря на то, что при четвёртой супруге Генриха ей удалось пробыть считанные дни (призвала вернуться в стены гнезда Сеймуров очередная беременность), Энн прониклась неподдельной симпатией к всегда открытой и оптимистичной женщине. Было в миледи что-то умиротворяющее, что влекло к ней герцогиню Сомерсета. Очень кстати – слова Томаса не привнесли мир в истерзанную душу Энн, хотя и тревог не прибавили. Слишком много неопределённости было в речах барона, а значит, всё было поправимо и несущественно.

Thomas Seymour: - О, не стоит морщить свой очаровательный носик, Анна! Слово "противно" - здесь неуместно! - Барон Садли объехал гнедую кобылу невестки, очутившись совсем рядом с ней. - Эд и Лиз свято верят в то, что они созданы друг для друга и являются половинками одного целого. Просто, по какой-то странной , роковой случайности им суждено было родиться родными братом и сестрой. С этим стоит смириться, Анна. Уж были борцы до тебя: мать, отец... Потом Лиз, еще совсем ребенком, практически насильно выдали замуж за старого борова Отреда, чтобы хоть как-то отстранить их с Эдом. Ничего не помогло. Они словно два магнитных камня притягиваются друг к другу независимо от расстояния между ними. Но я не желаю, чтобы ты становилась жертвой этой ситуации. И раз уж ты вошла в нашу семью - позволь позаботиться о тебе, о твоем досуге и твоих удовольствиях. - Сеймур улыбнулся своей сумасбродной кривоватой улыбкой. - И о твоей безопасности тоже. Впрочем, Эдвард сам сегодня поручил мне заняться ею. Он, как видишь, снова занят Лиз и государственными делами. Ему не до тебя, Энн. Так что тебе просто надо довериться мне, малышка Энни... Во всем. Иначе мы отдадим тебя на попечение одноглазому Брайену, - хохотнул он - А тот, хоть и доводится Сеймурам родичем, но меньше всего заботится о благополучии Сеймуров. Особенно вхожих. - И помни, через час мы должны увидеться, иначе время будет упущено и даже Эд не сможет тогда помочь тебе. Рука Томаса незаметно скользнула вверх по гладкой ткани юбок, прикрывавших стройную ножку Анны Стенхоуп. - Там обо всем поговорим, Энн. Будь умницей и не капризничай.

Edward Seymour: - Каааак, Ваша Светлость? Вы еще не рассказали миледи Рочфорд о чем пойдет речь? - Сеймур привычно ухмыльнулся - Миледи, так я и знал, что герцог Саффолкский все скинет на меня. Но говорить с Вами - одно удовольствие, потому я изъяснюсь. Ко Двору представлена юная Кетрин Говард, которая явно снискала благоволение нашего короля. Вам это известно, миледи. Со дня на день Кетрин тайно обвенчается с Тюдором. И мы желаем, дабы Вы заняли при ней подобающее место - стали старшей фрейлиной при новой королеве. Вы не будете нуждаться ни в чем. Но у нас есть свои условия: никаких двойных игр с милордом Норфолком - это раз. Вы должны стать нашими глазами и ушами при новой королеве - это два. Ну и Вы должны будете делать все, что мы с герцогом Саффолком прикажем Вам - это три. Как видете - условия просты и понятны, Джейн. Сеймур посмотрел куда-то вдаль, словно и не вел только что разговор с миледи Рочфорд.

Jane Parker: Лисьи глаза леди Рочфорд резко блестнули. Так значить милорд знает о том как много зависило от Норфолка? И о его роли в гибели Анны Боллейн? И о том как она Джейн служила как могла роду Говардов? И как ее отблагодарили. Жизнью, да. И титул оставили. Но ни денег, ни поместья, ни наследства, после казни мужа и золовки, ничего она Джейн не получила! Правда милорд Норфолк вернул ее ко двору, и пристроил к покойной королеве, но ей, Паркер и шпионить то было не о чем, Джейн Сеймур была сама доброта и благочестие. К тому же она как никак спасла жизнь своей фрейлине. Смерть королевы оплакивали все, и она Джейн- так искренне рыдала тогда, а вот теперь ее брат предлагает ей тааакое место! Да к черту Норфолка! Почти к черту! И потянувшись с седла леди Рочфорд по кошачьи поймала руку графа Хэтфорда и почтительно ее поцеловала, словно перед нею был не молодой статный мужчина а по меньшей мере епископ -Всегда рада служить роду Сеймуров!

Henry Seymour: Черт! -Генри Сеймур выругался себе под нос. Он только собрался подъехать к Анне Клевской, чтобы мило поболтать с ней, засвидетельствовать ей свое почтение, а , главное вручить специально для нее приготовленного белого сокола, как к миледи Клевской подъехала еще одна дама, которая всегда будоражила сознание Генри больше, чем кто либо... Анна Стенхоуп! Его невестка, жена Эдварда! Перед глазами проплыли воспоминания той ночи, на берегу реки, в Вулфхолле, где Анна лас в минуту отчаянья и безумия отдалась ему безропотно, словно так все и должно было случиться... Перед глазами мелькнул бледный в свете Луны нежный на ощупь атлас ее кожи, розовые соски ее упругой груди, сладкие уста и голос Анны заполнил все сознание Сеймура. Он тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. С той ночи между ними ничего не было, она избегает его, флиртуя с кем угодно, и кажется, она уже даже спит с Томасом! А его... Его отшивает, как школьника! Что ж! Самое время проучить эту строптивицу! Не мешкая больше, Генри Сеймур направил свою лошадь к дамам. Сокол в клетке за спиной ободряюще гоготнул. - Рад приветствовать Вас, миледи Анна! - обратился он, согласно этикету, к Анне Клевской первой. Она - принцесса крови, любимая сестра короля и такая очередность - знак уважения к ее статусу. Мягкая улыбка смягчила еще более черты лица Генри, и он посмотрел на Анну глазами искренне влюбленного мужчины. - И Вас, миледи Сеймур я так же рад приветствовать . - Тон чуть холодней, и взгляд - почти мимолетный. Пусть Анна Стенхоуп почувствует и поймет, что она сейчас стала третьей лишней! Пусть вспенится ее самолюбие! - Оказавшись между двумя такими прекрасными леди, носящими столь благословенное имя, - продолжал светскую беседу Генри Сеймур - Я , безусловно, могу загадать желание! Он словно в мечтании закрыл глаза, давая понять обеим женщинам, что именно сейчас он и загадывает желание. А открыв глаза, повернул лицо к Анне Клевской. - Миледи... Я загадал желание о том, чтобы доставить Вам удовольствие и развеселить Вас! Пусть Анна Стенхоуп злится! Пусть ощутит на себе, каково оно - быть пренебрегаемой! Генри ловко повернулся в седле, и достав из-за спины клетку с белым соколом, отворил дверцу и достал птицу. Шапочка скрывала глаза сокола, и он смирно сидел на руке Сеймура. - Эта птица Ваша, миледи! В знак моей глубокой преданности Вам! Примите ее! Я назвал сокола на французский манер, Вашем именем. Его зовут Анн! Клевская смущается и заметно краснеет, а Генри бросает мимолетный взгляд в сторону второй Анны. Получай! Сама хотела! Нет... Уж если выбирать между тобой, моей мимолетной, случайной любовницей на берегу реки Вулфхолла и доброй леди Анной Клевской, то я выбираю ее, коварная женщина! Пусть ты и манишь меня, как аромат ладана - ангелов! Семур помогает одной рукой надеть Анне Клевской перчатку для соколинной охоты и усаживает на ее палец белого сокола. А Анна Стенхоуп пусть побелеет от злости!



полная версия страницы